Спустя много лет, покои Красного Замка вновь наполняли детский голоса, заливистый смех которых оживлял каждый уголок древней твердыни. Даже Эйегон, по большей части угрюмый, изредка обращавший внимание на кого-то, кроме себя самого, не сдерживал едва заметной полуулыбки на капризных губах. Его брат никогда не любил Хелейну и вполовину так, как стоило, хотя бы за общую кровь, что текла в их жилах, и теплую улыбку, что всегда могла успокоить даже необузданный нрав Эймонда. Как сейчас он помнил тот самый день, когда на месте глаза, цветом так напоминавшего аметистовый цвет глаз его родной сестры, оказался тяжелый и перво-наперво отягощавший глазницу сапфир; лишь Хелейна ничуть не испугалась его жуткого вида, в то время как остальные оказались не столь падкими на блеск драгоценного камня, по большей части трусливые и малодушные. Эймонд был привязан к сестре сильнее, чем к любому другому из родичей, так и не простивший Эйегону его далеко не самое теплое отношение к ней.
Глухое рычание Вхагар выдало истинное настроение старой драконицы, уставшей от стен города, которые в последнее время стали для нее хуже самой добротно скованной клетки. Давненько она не расправляла могучие крылья в небесной бесконечности, поддавшись сладкому вкусу свободы, подкрепляемой дуновением легкого ветра, что ворошил серебристый волосы ее лихого наездника. Эймонд и сам соскучился по долгим полетам, сотни раз облетавший окрестности Королевской Гавани и прилегающих земель, ему все-таки очень хотелось улететь дальше Черноводной, пусть даже на Драконий Камень; хотя он бы с радостью слетал и в Вольные Города. Жаль, что сестрица не составит ему приятную компанию в столь продолжительном полете. Не брать же ему с собой еще совсем юного Дейрона, в самом деле. Тот пока не выпускал из рук деревянный меч, как и все мальчишки мечтавший стать прославленным рыцарем и могучим воином. Сегодня юный принц, по своему обыкновению, не находился у сестры в покоях, занятый игрой с  юными близнецами.  Мальчишке нравилось проводить время с племянниками, он часто рассказывал им о подвигах великих рыцарей, живших задолго до него, и никогда не упускал случая поведать о великих деяниях общего предка, Эйегона Завоевателя и его сестер.
Сейчас в покоях Хелейны суетилась прислуга, занятая заботами о близнецах, но и сестра старалась как можно больше времени уделять воспитанию своих детей. Конечно, она любила их, в том не возникало ни капли сомнения, но и не использовать предлог, чтобы находиться подальше от общества Эйегона, она не могла.  Эймонду лучше всех было известно, что после свадьбы они заметно перестали ладить, словно супружество стало для них не счастьем, а оковами. Наверняка, наблюдая сею картину, Эймонду и пришло на ум как можно дальше находиться от нежеланных брачных уз, пока не наступит самая прямая необходимость. Не то чтобы его заботили чувства той, на которой ему придется жениться, просто слез он никогда не выносил, а, зная женскую натуру и собственный нрав, оного было бы не избежать.
- .. Ты только выйди на балкон, сестрица, - проговорил Эймонд, мимоходом взъерошив серебристые волосы племянника. – Такого чистого неба я давно не видел.
На самом же деле, лето стояло теплое и безоблачное, погода была ничуть не лучше, чем в любой другой день, но Эймонд был уверен, что в заботах о детях сестра не заметила и этого.
- Сколько можно сидеть взаперти? – продолжал он. -   С детьми ничего не случится, если ты их оставишь ненадолго с няньками. Или же можешь поручить их нашей матушке, раз ты так беспокоишься.
Королева Алисента безмерно любила внуков и сама стремилась видеть их чаще, так почему бы не дать ей насладиться обществом внуков сполна?
Хелейна всегда быстро поддавалась его уговорам, посему он был уверен, что и в этот раз она не откажет ему составить компанию, тем более, что главный аргумент он только собирался озвучить. А уж против него ей нечего будет возразить.
- И ты на целый день избавишься от присутствия нашего любимого братца, - заговорщически шепнул он ей. Пусть Эйегона и не было сейчас рядом, но его незримое присутствие тяжело давило на хрупкие плечи его очаровательной сестры. Эймонд улыбнулся ей той самой редкой улыбкой, которую доводилось видеть далеко не каждому, но Хелейне он с удовольствием позволял, хотя бы потому что именно с ней он был ближе, чем с любым другим из родных.

Хелейна всегда слишком сильно опекала своих детей – оно и понятно, один только взгляд на всегда равнодушную ко всему Джейхейру, на ясном личике которой никогда не пестрело ни единой эмоции, даже легкой, едва заметной полуулыбки,  заставлял сердце сжиматься. И пусть ее брату повезло немного больше, ему все равно придется когда-нибудь отпустить материнскую юбку и выйти из-под опеки Хелейны. И чем скорее мальчишке позволят сделать это, тем безболезненнее для него будет разрыв. Печаль и тоску всегда заглушает звон стали, в ином случае тренировочных мечей, а присутствие товарищей помогает отвлечься от гнетущих мыслей. Каждый мальчишка, будь он из благородного дома или сыном кузнеца, переживал нечто подобное в своей жизни. Это было знакомо и самому Эймонду, в слишком раннем возрасте осознавший свою силу, обретя то, о чем могли лишь мечтать его сверстники, но потеряв небольшую, но не менее значимую, часть себя.
- Ты с них разве что пылинки не сдуваешь, - слегка нахмурился он, легко щелкнув по очаровательному носику малютку Джейхейру. Девочка обратила к нему свой полный безразличия взгляд, на мгновение засмотревшись на драгоценный камень в его глазнице. Эймонд все надеялся хотя бы на тень ужаса или улыбки, но юная принцесса с тем же невозмутимым видом вернулась к своему занятию. – Что может произойти, когда вокруг столько нянек, а твои фрейлины словно курицы-наседки не отходят от них?
В этот раз принц ни за что не позволил бы сестре отказать ему, как то бывало в последнее время. Уж слишком задорным было его настроение, а нрав гордый и упрямый, редко мирившийся со словом «нет».  Тем более, когда отчетливо видел в глазах сестры желание вырваться из плена толстых стен и вновь воспарить на спине своего дракона.
- Прощаешься с ними так, будто собираешься оставить их по меньшей мере на год, - усмешка искривила губы принца, не способного взять в толк, зачем же только объятий и поцелуев, если уже сегодня вечером сестра будет дома и снова окажется подле своих детей. Может, некая доля черствости, свойственная ему от природы, а может отсутствие собственных детей мешало принцу понять и прочувствовать крепость родительской любви к собственному чаду. Сейчас Эймонд и вовсе не задумывался о браке и потомстве, хотя ему, самовлюбленному и тщеславному, очень хотелось бы увидеть свое отражение и продолжение.
- В этот раз ты даже не сопротивлялась, - накрывая ладонью кисть ее руки, замечает принц. – Не все же Эйегону развлекаться. Наверное, стоило ему, а не матушке, поручить детей, - рассмеялся он, на миг представив старшего брата в роли прилежной няньки. Ему самому иной раз не помешала бы оная, порой бывшему капризнее любого младенца.
Погода и впрямь радовала своей свежестью и теплотой; солнце приятно грело лицо, в то время как легкий ветерок остужал своей прохладой, ловко вороша серебристые волосы своим приятным дуновением. В такое время грешно было сидеть взаперти, но еще хуже – лишать небесного простора огнедышащих зверей, что смиренно ждали возможности наконец-таки расправить своим могучие крылья. В Драконьем Логове Вхагар всегда занимала свое почетное место, бывшая самой древней и сильной среди своих сородичей. При виде Эймонда драконица глухо зарычала, недовольная тем, что всадник давно не позволял ей полетать вволю.
- Вхагар давно не расправляла свои крылья, - покачал головой он. – Короткий полет вокруг Королевской Гавани вряд ли ее устроит, - чешуя была крепкой, подобно панцирю, и шершавой, но Эймонду все равно нравилось прикасаться к ней.
- Мы можем слетать на Драконий Камень и обратно, - предложил принц сестре. – Ты все равно заобнимала детей на год вперед, вряд ли они успеют заскучать, - шутливо поддел он Хелейну.
В лучах солнечного света она казалась еще красивее, вырвавшаяся из тени Красного Замка. Принц знал, что сейчас столица представлялась золотой клеткой не ему одному, и потом, вдали от посторонних глаз и ушей он мог бы поделиться с сестрой тем, что было у него на сердце, как всегда делал то ранее. Как и знал то, что и ей есть чем поделиться с ним.