«Молитва укрепляет сердце», - так говаривала обычно бабушка. Сейчас, стоя на коленях перед статуей Старицы в септе Орлиного Гнезда, Джейн особенно ясно понимала смысл её слов. Сквозь разноцветные витражи высоких окон лился золотистый утренний свет, отчего казалось, что перламутровые глаза статуи смотрят приветливо и ласково. Словно бы боги действительно слышат людские молитвы.
Джейн не отличалась набожностью или религиозным рвением, но в трудных жизненных ситуациях неизменно обращалась к Семерым, крепко веруя в силу искренней, горячей молитвы, слова которой вдруг вспоминались сами собой.
Сегодня она спустилась в септу, чувствуя, что камнем залегла на сердце свинцовая тяжесть.

Уснула Джейн ближе к утру, всего лишь на какой-то час, а проснувшись, подумала, что лучше бы и не засыпала вовсе. Её мучили кошмары: липкие, уродливые, зловещие. То Джейн виделись алые ручьи, журчащие прямо во дворе Орлиного Гнезда, то свирепые драконы, в смертельной схватке сходящиеся в небесной голубизне; то земля Долины, голая и мертвая, простирающаяся до самого горизонта – насколько хватало глаз, – то  арреновские стяги, конскими копытами безобразно втоптанные в жидкую, раскисшую от воды (не крови ли?) грязь.
Знак ли какой ниспосылают ей Семеро, предостеречь ли от чего хотят? Или ночные кошмары лишь последствия дневных треволнений? Замок был полон людей, её знаменосцев и вассалов, съехавшихся со всех концов Долины, и яблоку будет негде упасть, когда соберутся они в Высоком чертоге, но не с кем было Джейн поделиться терзавшими её сомнениями, кроме богов. Не единожды ей уже приходилось принимать непростые решения – ответственность легла на её хрупкие плечи в неполные восемнадцать лет. Но впервые боги испытывают её силу духа, для чего пытка была выбрана самая мучительная, из всех существующих – неизвестность.

Неделю назад из Королевской Гавани прилетел ворон с вестью о смерти короля Визериса. В том же письме её, леди Аррен, приглашали прибыть ко двору и принять участие в торжествах по случаю коронации нового короля. К о р о л я.
Два дня спустя черная птица доставила еще одно письмо, в котором сообщалось, что Рейнира из Дома Таргариенов, первая этого имени, законная Королева Андалов, Ройнар и Первых Людей, благополучно коронована на Драконьем Камне.
- Что это означает, Джейн? – недоуменно спросил у неё Уиллум, когда она показала ему послание из столицы. Всем было известно, что Визерис назначил преемницей старшую дочь. Единственную дочь от брака с Эйммой Аррен. Единственную внучку Старого Сокола. Не отпрысков хайтауэровской девицы, а Рейниру, Р е й н и р у, по чьим жилам текла благородная арреновская кровь.
- Гражданскую войну, - ответила Джейн и хлопнула ладонью по разложенной на столе карте с такой силой, какой никак нельзя было ожидать от хрупкой молодой девушки. Упала миниатюрная фигурка, изображавшая Высокую Башню Хайтауэров, покатилась по столу и – сорвалась на пол. Джейн не смогла тогда сдержать злорадного смеха.
Получив весть о коронации двоюродной племянницы, Джейн приказала главам домов-знаменосцев прибыть в Орлиное Гнездо – она собиралась официально объявить своим вассалам о принятом ею решении в грядущей войне выступить на стороне королевы Рейниры и тут же созвать знамена. Лорды Долины начали съезжаться к Копью Гигантов ещё со вчерашнего утра. Джейн, облаченная в бархатный плащ арреновских цветов, встречала их на парадном крыльце Орлиного Гнезда. Не всех она была рада видеть в своём доме, но каждому улыбалась, спрашивала о делах, здоровье детей и прочих милых пустяках, без капли лести, как она одна только умела, но с неизменной учтивостью и уважением. Первыми явились Уэйнвуды, за ними Корбреи, Редфорты, Белморы, Линдерли, Хантеры, Ройсы, Графтоны… Сандрленды с Трех Сестер и Колдуотеры из Стылых Вод прибыли последними, когда уже зажглись на небе первые колючие звезды.
Но после того письма с Драконьего Камня всё замерло, замолкло, не стучались вороны изогнутыми клювами в окошечко башни мейстера, не знали ничего и проезжие путники – не было новостей. Ни добрых, ни дурных. Потому-то Джейн так тревожилась и нервничала. Как она сможет разжечь огонь в сердцах своих людей, если в её сердце только сомнения? Как она сможет повести войско, если даже не знает куда идти?

По замку раскатился басовитый голос колокола, созывавший гостей в Высокий чертог. Джейн легко поднялась на ноги, последний раз горячо воззвала к милосердию богов, после чего расправила пышные юбки и направилась к выходу из септы. Услышали ли боги её молитвы? Джейн того не ведала, но те несколько часов, что провела она в обители Семерых, оказали на неё успокаивающее воздействие, помогли собраться с мыслями и как будто придали душевных сил.
В коридоре Джейн ожидали сир Ройс и несколько человек из замковой гвардии, чтобы сопроводить в Высокий чертог. По лабиринтам переходов и лестниц Джейн шла стремительным и быстрым шагом, точно летела.
- Джейн Аррен, глава дома Арренов, леди Орлиного Гнезда, верховная правительница Долины и Хранительница Востока, - торжественно объявил стюард, когда она вошла в Высокий чертог. Конечно, не было необходимости в представлении – кто из собравшихся здесь её не знал? Но строгое следование церемониалу было отличительной чертой её двора, до неё – её дяди, а до него – её деда. Тысячелетние традиции Арренов из Орлиного Гнезда удивительно гармонировали с личным вкусом Джейн. Поднимаясь по ступенькам, что вели к трону из резного белого чардрева, Джейн кожей чувствовала устремленные на неё взгляды – не меньше сотни взглядов! – но не испытывала смущения. Она любила внимание и сейчас некоторой долей грусти думала о том, что с началом войны расходы на содержание замка и придворные увеселения придется существенно урезать. Может статься, что белое шелковое платье с треном из голубого бархата, расшитым серебряной нитью, в которое она была облачена сегодня, будет её последней обновкой. С последней мыслью Джейн было примириться особенно трудно.
По обе стороны от древнего престола Королей Горы и Долины располагались низенькие диванчики без спинок, поставленные туда по распоряжению Джейн для представителей Дома, коих насчитывалось трое, кроме неё самой. По правую руку от Джейн сидела её мать, леди Эллин Аррен, а по левую – леди Арлин Аррен с сыном Джоном, её невестка и племянник.
- Лорды и леди Долины! – звонкий голос Джейн разлетелся по огромному залу, - Вы уже знаете о том, что десятого дня умер король Визерис, первый этого имени! – она сделала короткую паузу, давая собравшимся осмыслить значение её слов, - Двадцать четыре года назад Его Милость назвал наследницей короны принцессу Рейниру, свою дочь от брака с первой возлюбленной женой Эйммой. Эйммой Аррен! – в её интонациях зазвучала некая торжественность. Ей хотелось напомнить горделивым восточным лордам, что Рейнира родная по крови здесь не каждому, но многим, а значит её оскорбление – это оскорбление, пощечина, объявление войны Хайтаэуров им всем.
- И сейчас здесь присутствуют те, кто вместе с Родриком Арреном клялись чтить и защищать права его внучки на престол! – цепкий взгляд Джейн скользнул по собравшимся в зале мужчинам, - Так теперь пришло время доказать верность данным клятвам, потому что Хайтауэры узурпировали власть в Королевской Гавани и посадили на Железный трон принца Эйгона! – по залу пробежал ропот, ещё не столько гневный, сколько удивленный. Правительница Долины подняла руку, властным жестом призывая собравшихся к тишине. Чашница, до того сидевшая на ступеньках трона, протянула Джейн два письма, которые она тут же зачитала вслух.
- Изменники! Клятвопреступники! – обвиняющее выкрикнул кто-то, когда она закончила чтение. Высокий чертог зашумел, охваченный негодованием:
- Долина не преклонит колена перед Хайтауэрами!
- Рейнира – наша истинная королева!
Джейн победно улыбалась, слыша праведный гнев в голосах её знаменосцев и чувствуя, как сердце заходится в каком-то истерическом восторге.
Вдруг по замку прокатился глухой рокот, точно далекий громовой раскат. Мраморный пол под ногами мелко дрожал. Как будто по нему топает десяток великанов, подумала Джейн, резко поднимаясь на ноги. Все разом замолчали. Прошло несколько мучительно долгих секунд, прежде чем в окованные серебром широкие дубовые двери, ведущие на террасу, требовательно застучали. И тишина зала разорвалась лязганьем мечей. Совсем рядом мелькнула темно-серая сталь «Плача», меча сира Ройса. Уиллум, по обыкновению стоявший за её престолом, выступил вперед.
Джейн, которую пронзила неожиданная догадка, не дрогнувшим голосом отдала приказ:
- Открыть двери!
Стражники в небесно-голубых плащах и нагрудниках с чеканными луной и соколом переглянулись – Джейн показалось, что она заметила в их глазах страх – но не посмели ослушаться. Все как по команде развернулись в сторону дверей. Распахнулись широкие створки, и в зал вошла молодая белокурая женщина. За её спиной, на террасе, виднелось что-то огромное, чешуйчатое и кожистое, серебристо-серое в лучах яркого утреннего солнца.

Отредактировано Jeyne Arryn (2016-07-03 13:01:23)

- Дракон, - потрясенно прошептала одними губами Джейн, чуть вытягивая шею, чтобы получше рассмотреть таргариеновского зверя. Замерший зал ожил, расступаясь перед драконьей всадницей.

Много-много лун назад, когда не было ни Высокого чертога, ни тяжелого бархатного плаща на плечах, ни древнего престола, у которого она сейчас застыла в такой детской позе искреннего удивления, когда никто подобострастно не склонял перед ней колен и не звал с придыханием «леди Аррен», когда она была всего лишь Джейн, угловатой девчонкой с худеньким, жилистым телом, десяти, а может, двенадцати лет отроду, ей часто снились драконы. В Орлиное Гнездо в разное время прилетали король Визерис и принцесса – королева – Рейнира, но Джейн ни разу не удавалось застать кого-либо из них. Она, помнится, ужасно дулась на дядюшку за то, что он принимал таких гостей без нее, в компании придурошного Родрика, на которого король и его дочь смотрели как на наследного лорда Долины, а главное, – главное! – показывали своих драконов. Наверняка показывали. Хотя бы по просьбе дяди, ещё не потерявшего тогда, кажется, надежду на то, что из его племянника может выйти что-то путное. Джейн могла поклясться на «Семиконечной Звезде», что её единокровному братцу всё это – король, принцесса, Балерион Черный Ужас, Сиракс – было совершенно безразлично.

На какую-то долю секунды Джейн даже забыла, что дракон прилетел в её дом не один, а принёс на своей спине всадницу, и прибыли они сюда не для того, чтобы она, Джейн Аррен, наконец, увидела дракона, – какая  потешная мысль! – а по важному делу.
Краем глаза Джейн заметила, как племянник дернулся вперед, силясь что-то разглядеть со своего высокого места. Арлин склонилась к нему, крепко взяв за руку, и что-то зашептала на ухо. В ответ Джон состроил недовольную гримаску, но сел прямо и смиренно сложил руки на колени. Джейн с неприятным удивлением осознала, что выглядит сейчас, верно, примерно также, а потому немедля укорила себя за такое ребячество. Джон – шестилетний ребенок, а она – верховная правительница Долины, леди Орлиного Гнезда, глава Великого Дома. Ей не должно показывать ни девчоночьего восторга зверем из Древней Валирии, ни замешательства, ни страха. Страха – особенно. Но сердце колотилось в груди так сильно, словно поставило себе целью выпрыгнуть из груди навстречу почти неторопливо шествовавшей по залу молодой женщине. А если… Если это посланница не Рейниры, а Эйгона… По спине заскользил холодок. Нет-нет, невозможно. Она бы не стала с нами разговаривать. Она бы уже давно сожгла нас всех к Иным. Джейн велела себе собраться с духом.
Лица драконьей всадницы, скрытого под черным шлемом, она не видела. Из прорезей на неё смотрели два зеленых глаза. Смотрели открыто и прямо. Их обладательница не обращала ни малейшего внимания на то, что мужчины вокруг – сотня мужчин – до сих пор держали свои мечи в руках и не спешили их прятать. Будь у меня дракон, пожалуй, я бы смогла идти столь же спокойно. Напряжение, воцарившееся в зале, было таким плотным, что Джейн хотелось схватить нож и разрезать его. 
Прошла целая вечность, кажется, прежде чем незнакомка достигла середины зала, остановившись перед Лунной дверью, опустилась на колено и начала приветственную речь. Неужели Семеро услышали молитвы Джейн? Неужели сжалились над её изгрызенным сомнениями сердцем? Неужели закончилась эта жуткая пытка неизвестностью?
Рейнира призывает… Достопочтенную Джейн из Дома Арррен… Поддержать в праведной борьбе… Верные союзники и родственники по крови… У Джейн на несколько секунд перехватило дыхание, словно бы служанка затянула корсет слишком туго.
- Немедленно убрать мечи! – распорядилась Джейн, только сорвалось с губ драконьей всадницы последнее слово. Тут же зазвенела сталь, полыхнули яркими отсветами острые клинки лордов Долины и надежно укрылись в ножнах. Джейн сделала знак стюарду, и тот забрал из рук гостьи письмо королевы для правительницы Долины.
- Вы можете подняться на ноги, - мягко сказала она, обращаясь к коленопреклонной девушке, прежде чем приступить к чтению, - Я рада встречать вас в Орлином Гнезде, - добавила она с легкой улыбкой. Вы едва ли можете представить себе, насколько рада. Джейн, в эти минуты чувствовавшей невероятное облегчение от того, что новости, наконец, дошли до нее, худшие опасения не подтвердились, и всё постепенно проясняется, хотелось одновременно и расплакаться, и рассмеяться. Но она продолжала сохранять невозмутимое выражение лица. Как то подобает достойной дочери дома Арренов
Стюард поднес ей письмо. Джейн слегка кивнула мужчине, давая понять, что сперва желает прочесть послание про себя. Она сломала печать, развернула свиток и углубилась в чтение.
Тон письма был дружеским и ласковым. Королева Рейнира обращалась к ней как к старинной приятельнице. Не приказывала, не требовала, не просила -  предлагала сделать самостоятельный выбор. Встать под её знамя – трехглавый дракон Таргариенов, морской конек Веларионов, луна и сокол Арренов – и победить или перебежать к староместским изменникам, чтобы потерять не то что титул, земли или замок – голову, потому что она, королева Рейнира, всё равно возьмет своё – свою корону, свой Железный Трон, своё государство – и жестоко покарает врагов. Она сама, Джейн, пять лет назад поступила также. Видимо, воля и упорство были растворены в их крови. И страшная участь постигает тех, кто осмеливается встать на их пути. Об этом могли бы обстоятельно и предельно честно рассказать лорд Брейкстоун и лорд Колдуотер, да только мертвецы не разговаривают. Джейн иногда до сих пор снилось, как они падают в разверзнувшуюся за их спинами пропасть. Их леди-жены, верно, желают ей гореть в седьмом пекле. Скоро на её голову посыплются десятки, сотни, тысячи других проклятий матерей, сестёр и жен воинов Долины, которых она уведет на Юг. Если Семеро будут милосердны, то она вернёт их искалеченные тела домой, а иные же найдут вечный покой в плодородных землях Трезубца или Короны, а может, под ласковым солнцем Простора. 
Джейн подняла голову, аккуратно сворачивая письмо. Лорды замерли в напряженном ожидании, глядя на неё.
- Милорды, позвольте представить вам нашу гостью с Драконьего Камня, леди Тейну, - Джейн сочла нужным представить своим вассалам посланницу Рейниры. По правде говоря, имя это Джейн уже слышала. Лорд Корбрей, её дядя, был на Драконьем Камне в прошлом году и по приезде много интересного рассказал племяннице о его обитателях. Упомянул и про загадочную молодую женщину – Тейну – с таргариеновскими чертами, драконью наездницу. Каждый ребенок в Вестеросе знает – только Таргариен мог оседлать валирийского ящера, а значит, таинственная леди происходила из драконьей династии, но при том никто не мог сказать наверняка, чьим бастардом она была, откуда и зачем явилась на остров. Джейн была тогда, помнится, решительно заинтригована, но и подумать не могла, что познакомится с Тейной так скоро, да ещё и при подобных обстоятельствах. Неисповедимы пути Семерых, право слово. А к Тейне следовала присмотреться очень внимательно. Жаль, что нельзя было взять увеличительное стекло, каким пользовались мейстеры, и поместить туда тайного канцлера Рейниры – было бы видно много лучше и яснее.
- «Высокий как честь» четвертую тысячу лет повторяют Аррены, - негромко начала Джейн, - Нет большей чести, чем верность данному слову, - верховная леди Восточных Земель, аккуратно придерживая тяжелый трен, хвостом волочившийся следом за ней, принялась спускаться по лестнице, - Семеро забрали жизнь старого лорда Родрика раньше, чем он успел исполнить свою клятву, но данный когда-то обет Родрик Аррен передал мне вместе с властью над Долиной, и я намерена поступить так, как поступил бы он. Сохрани Семеро жизнь лорда Родрика до сегодняшнего дня – и он первым бы пошел бы на Юг, за своей королевой и своей внучкой, дошел бы до самой Королевской Гавани, сорвал бы корону с головы узурпатора и свершил бы суд над гнусными изменниками! - преодолев лестницу, Джейн прошла в центр зала и остановилась рядом с Тейной. Нужные слова рождались и выходили наружу удивительно легко, словно бы Джейн приходилось не единожды их произносить, - Вы слышали, что королева Рейнира ожидает поддержки Востока более, чем любой другой части Семи Королевств, и возлагает большие надежды на наше содействие. В знак уважения к Великому Дому своей матери Её Милость поместила на личный герб луну и сокола Арренов! – она обернулась на свой трон, над которым висел гигантский арреновский стяг. Под ним располагалось ещё одно полотнище, поменьше голубо-белого: у Джейн тоже был свой личный герб. Она когда-то разделила поле пополам по схожем принципу: на одной части летели вороны с сердцами в когтях Корбреев, Дома её матери, а на другой – парили грозный сокол и тоненький лунный серп Арренов, Дома её отца, - Долина признает Эйгона Таргариена самозванцем и предателем, а те дома, что в грядущей войне выступят на его стороне, клятвопреступниками! Любой воин Долины стоит десяти цветочных рыцарей Простора. Вы возьмете в руки мечи принесёте на них победу истинной королеве Вестероса, по венам которой течёт благородная кровь Арренов и Домов Востока, - Джейн знала, о чём говорила. Аррены были связаны родственными узами со всеми своими вассалами ещё задолго до прибытия на континент Эйгона Завоевателя, а за прошедший с того достопамятного момента век, клубок династический связей запутался ещё больше – и не распутать. Задумывалась ли о том Рейнира или нет, но большинство ныне существующих и процветающих домов Долины также приходились ей родичами, пусть и весьма отдаленными. Для королевы, может, этот факт и не имеет значения, но вот для восточных лордов – весьма немаловажен. О, Джейн отлично понимала психологию своих гордых и самолюбивых вассалов, знала, какие струны задеть, чтобы мелодия зазвучала так, как надо. Ей, разумеется, кому же ещё, - Её Милость не забудет, кто был рядом с ней в самые суровые дни её воцарения! – хрустальными колокольчиками звенел голос Джейн, разлетаясь по Высокому чертогу.
Первым молчание нарушил Уиллум Ройс.
- На Юг! За королеву Рейниру! – торжественно провозгласил он. И зал наполнился выкриками:
- Рейнира – наша королева!
- Долой Эйгона!
- Головы Хайтауэров – с плеч!
- За королеву Рейниру!
- Да хранят Семеро королеву!
Джейн победно улыбалась, оглядывая Высокий чертог, ревущий на разные голоса, и не спешила прекращать поднявшийся гвалт. Она, конечно, не могла ответить Рейнире отказом, не посмела бы, но как отрадно было ей, стоя здесь, осознавать, что она самая влиятельная женщина не в Долине – во всем Вестеросе! – после самой Рейниры, конечно, и Алисенты Хайтауэр, пожалуй; и от неё во многом зависит, по какому руслу потечет дальнейшая история Семи Королевств.
Леди Аррен повернулась к Тейне. Её горделивый взгляд говорил, дескать, видите, как я легко управляюсь, какую власть и вес имею я здесь, в Долине, и люди готовы идти за мной, на Юг, на край света, да хоть в самую преисподнюю. Королева, верно, доверяет Тейне и полагается на её мнение. Ей нужно было сделать так, чтобы о знакомстве с верховной правительницей Долины у тайного канцлера Рейниры остались наилучшие впечатления.